Мама дорогая, как я не люблю бессмысленный экстрим! Моя жизненная философия идеально сформулирована в «Обыкновенном чуде»: «Когда контрабандист ползет через пропасть по жердочке или купец плывет в маленьком суденышке по великому океану - это почтенно, это понятно: люди деньги зарабатывают!»
Вот во имя наживы - это святое дело, этого в нашей жизни не счесть. Бураны, туманы, тайфуны, закрытые порты, наглухо заваленные снегом автобаны и самолеты, улетающие и улетающие без нас с недостижимых островов, и мы, высаженные на берег совсем в другой стране, с тоской глядящие на груды багажа и на заливаемое дождем море, по которому между нами и аэропортом вертится и закручивается в узел обозначенная на карте желтыми кругами злобная воронка: прощайте, прощайте, билеты домой!
Ну и про качку, естественно, я знаю всё.
Но добровольно?! Дудки.
В общем, всё начиналось романтично. Теплый день, светит солнце, легкий приятный ветер, и на красивой арендованной машинке мы едем с детьми на океан. Добавить бы откидной верх да длинный шарф, и вот вам Айседора Дункан, только без фатального исхода. Что предполагалось? Живописная прогулка, старая крепость, ланч в какой-нибудь Marisqueira, осьминог на гриле, креветки в чесночном соусе, белое сухое и предзакатные фотографии на фоне невидимой отсюда Америки. Шарман. Милая девушка на набережной спросила, не хотим ли мы совершить прогулку на остров. А почему бы и не совершить прогулку на остров, раз уж так тих и безмятежен день? Тем более, что в буклете была фотография самого наибанальнейшего прогулочного теплохода: внутренний салон внизу, открытая палуба наверху - ну кто не знает? Мы еще спорили с детьми: если не возьмете куртки, то придется вам сидеть всю дорогу внутри!
Полчаса туда, сеньоры, два часа на острове, полчаса назад. Корабль будет вас ждать. Только пообедать лучше здесь, на острове никто не живет, там нет ресторанов и вообще никого нет. (Послушались же, идиоты.)
К назначенному времени приходим в порт, собралось нас человек пятнадцать. Будний день, тишина, безлюдье. На пирсе уже поджидают двое: пузатый бомжеватый бородач в трениках и пацан лет шестнадцати. «Я Миро, - представился бородач. - А это Диего (на пацана кивает), наш капитан. Он отвечает за безопасность. Ол из вэри сэйф!»
И сразу стало не по себе. Да и теплоходика что-то не видать. И мы гуськом побрели за этой парочкой.
«Хе-хе, а кораблик-то на картинке был другой», - сказал Дима. Перед нами болтался на воде большой надувной «банан» - штук двадцать сидений, и на каждом спасательный жилет. Какая крыша? Какой салон внутри? «Наденьте жилеты, держитесь крепко, не вставайте, а если кому-то станет плохо или страшно, то поднимите руку. Ай вил ду май бэст ту ассист ю». Тут я подняла руку, но Дима дернул ее вниз: поздняк метаться, не пропадать же стольнику.
«Сзади спокойнее, а впереди больше фана», - сказал бородач, и на задних рядах тут же образовалась давка. В результате впереди сели мои дети и пара португальских гопников, а всем прочим оставалось надеяться, что fun до них не дотянется. «Today the sea is calm, my friends», и с этими словами банан взвыл, лег на бок, и мы вылетели из-под защиты бухты. Там за углом нас ждала январская Атлантика.
Bem-vindos à bordo! - проорала Атлантика, и мы взмахнули наверх, а потом свободное падение, ощущение полета, вкус только что съеденного осьминога на гриле, соленая вода в лицо и мысль «на хрена, на хрена ж я это сделала?»
Когда вода выглядит не вполне горизонтально, это плохо, ребята. Особенно в океане на банане. Тем более, в течение получаса. «Merde!» - орали жители романоязычных стран. «Scheiße!» - орали наши дети. «Гюнтер, Гюнтер, - скулили сзади, - jemand hat Scheiße gesagt, там кто-то крикнул «шайсе», я хочу перед смертью увидеть соотечественников…»
Тут я вспомнила, что бородач говорил поднять руку, но рука намертво вцепилась в спинку переднего сиденья, и ее можно было только вырвать вместе с ним.
А дальше был рай. «Казалось бы, просто торчит в воде кусок камня…», - сказал Дима. Фотографироваться на острове глупо и бесполезно, этой пустынной суровой красоте наши физиономии совершенно не нужны. Скалы, облепленные чайками и альбатросами, цветущий на склонах клевер, с ума сводящий медовый запах, крепость для защиты от пиратов - попасть в нее с суши можно только через узкий каменный перешеек над пропастью, гора, очертаниями похожая на слона, тишина, пустота, ощущение края света. «Onde a terra se acaba e o mar começa.» («Здесь кончается земля и начинается море.»)
